материал, присланный на конкурс "Родня"
Нестер Иванович
В 80-х годах позапрошлого века в хуторе Большой Лычак жил учёный, технически грамотный человек Павел Никонорович Власов. По его проекту были построены и работали мельницы: одна в лесу на речке Лычак (до сих пор это место называют Павловой мельницей), вторая – в хуторе. Первая работала на воде, приводом второй был нефтяной двигатель.
Сам Власов жил зажиточно, но вот своих детей не было. Чтобы восполнить этот недостаток, он в Даниловке взял новорожденного младенца, назвал его Иваном, воспитал до совершеннолетия, женил на местной казачке. Усыновлять он его не стал, оставил Ивана под его родной фамилией. Так в казачьем хуторе обосновалась фамилия Шинкоренко.
У Ивана Степановича Шинкоренко появилась семья – пятеро детей. На последних родах жена умерла. Девочек разобрали богатые люди, а мальчика по имени Нестерка взял на воспитание родственник Корней Васильевич Воловатов. Вырастил, женил на казачке, и обзавёлся Нестер детьми.
Нестер Иванович – мой дед. Во время гражданской войны в хуторе не было никакой мобилизации: кто за кого хотел, так и воевал. Было и такое, что в одной семье один воевал за белых, второй – за красных. К примеру, такой случай. По разным сторонам речки Медведицы - красные и белые. Сын Фокиных шумит на другой берег: «Как там мать?», а отец его отвечает: «Жива, не болеет!».
Мой дед добровольно ушёл воевать против белых в армию Филиппа Кузьмича Миронова. С ней он попал в Крым. После освобождения Крыма от белых Миронова по политическим мотивам арестовали и забрали в Москву, посадили в Лубянскую тюрьму, где и расстреляли без суда и следствия во время прогулки. А дед мой Нестер где пешком, где на перекладных пришёл домой в хутор живым и здоровым. Дали ему землю, положенную на сыновей, где и работали они до коллективизации. В колхоз Нестер Иванович вступил добровольно, передал в него две пары рабочих быков, пару лошадей и к ним сельхозинвентарь. Пережило семейство Нестера Ивановича и голодный 33 год, умерла только одна внучка (моя сестрёнка) – накормили жвачкой из колючки. Умер Нестер Иванович в возрасте 80-ти лет, похоронили его с почестями на хуторском кладбище. Мой дед за свою жизнь никого не оскорбил, спиртное пил только по праздникам, любил петь и играть песни. Любимая его песня называется: «За курганом пики блещут…». С детства помню её наизусть.
Кирилл Иосифович
Род Шеиных в хуторе появился, видно, вместе с рождением хутора. В далёкие прошлые времена при царском дворе был воевода Шеин, который в своё время усмирял бунты при правителях, но главная его заслуга – это освобождение от турок прибрежья Азовского моря и самого моря. Вот оттуда появился в хуторе Большой Лычак мой прапрапрадед. Мне известно, что бежал он на Дон от своего воеводы, а так как бежал от Шеина, то и прозвали его Шеиным. Поселился прапрапрадед здесь и приобрёл сословие казака Тихого Дона. А приехал он не один, а с красавицей турчанкой. То, что это было так, говорит её наследие: у потомков почти у всех чёрные глаза (в том числе у меня и моих сыновей), есть и горбоносые.
Последний, кто жил из рода Шеиных в хуторе, был мой дед по матери Кирилл Иосифович Шеин (на снимке – крайний слева). В 1914 году началась Первая мировая война. Как раз к призыву был его год рождения. В это время он уже был женат, имел троих ребят. Воевать попал к генералу Брусилову, дошёл до Австрии. Дед рассказывал, как они – казаки – мылись в купальных ваннах австрийских вельмож.
Мне было интересно знать, как воюют казаки таким снаряжением: копьё, шашка, винтовка. С начала атаки шли в ход копья, потом шашки, винтовки применяли в основном в засаде и при обороне в окопах. Был случай, когда при атаке у есаула перед конём взорвался снаряд. Конь придавил есаула. Мой дед помог ему выбраться и отдал своего коня. И воевал до конца атаки без коня, за что представили деда к награде – Георгиевскому кресту. Крест получить не удалось, так как в 17-м году началась социалистическая революция. Его казачий полк перевели в Россию вместе с генералом Красновым. В одном местечке генерала отравили, и их полк попал в подчинение к генералу Каледину, а под давлением Красной Армии полк оказался в Крыму. Оттуда офицеры и их приближённые покидали Россию. Чтобы реабилитировать себя вместе с большой массой казаков, дед перешёл воевать к Будённому. С ним он освобождал Украину от националистов – Петлюры, Махно и других, но основная задача была освободить Украину от польских захватчиков, что и было сделано.
А дома в это время умерла от брюшного тифа жена, оставив сиротами малых детей. В связи с этим вызвала советская власть с войны их отца. Так кончились его военные годы, оставившие раны на теле. Дед мой занялся хозяйством, женился во второй раз. Построили новый дом с железной крышей (в то время такие были только у него и у Горбуновых). И всё бы было хорошо, но коллективизация забрала у Шеиных всё и отправила деда со второй женой и детьми в голодную степь Казахстана. По пути и на месте умерли многие члены его семьи. Остался он с малолетним сыном и взрослым сыном и его женой. Он пешком пошёл с 5-летним сыном на Тихий Дон, но его арестовали и вернули в Казахстан. Пришлось остаться в чужом краю. Женился в третий раз. Звали жену Варварой. Родила она ему мальчика и девочку. Дед стал заведовать конюшней, где кроме лошадей разводили и верблюдов.
Мы (дети от первого брака остались в хуторе, где я и родился) у них были в 1946 году. Дед познакомил меня с верблюжонком. Я его подкармливал, мне разрешили на него садиться, и я катался– это запомнилось мне на всю жизнь.
Несколько раз в 60-х годах дед приезжал в родной хутор к нам в гости. Однажды, когда уже завечерело, он сказал: «Давай сходим к моему полчанину Андрею Гурову, которого я от расстрела спас. А было это так: мы освободили от белых населённый хутор, и вижу, ведут пленных белых на расстрел. Несколько человек. Я узнал своего хуторянина. Недолго думая, я обратился к командованию, чтобы его не расстреливали, а отдали мне. Сказал, что это мой земляк, и никогда он ни в молодости, ни по службе плохого не делал. И командование смиловалось над ним, отдало мне его на поруки». Андрея Гурова мы застали в хате лежащим на кровати. Увидев деда, он обрадовался и кинулся обниматься: «Кирилл, ты меня от смерти спас, а вот теперь я болею, не знаю – выздоровею ли». Жена Андрея поставила бутылку самогона, принесла закуску. Дед любил повеселиться, погулять, но всё в меру. Уезжая, на прощанье он сказал мне: «Будь таким, какой ты есть: честным и благородным. Никогда не падай духом, и помни, чтобы ни случилось – так угодно Богу».
Мой дед очень хотел, чтобы похоронили его на своих хуторских кладбищах, но не получилось. Похоронен он вместе с женой на чужой казахстанской земле.
…Два моих деда - две разные жизни, две разные войны. Оба мне дороги, оба родные. Царствие им небесное.
Николай Шинкоренков (записал меня так отец, прибавив к фамилии «в», - на казачий лад).
Дорогие читатели! Конкурс «Родня» завершается 25 августа. Итоги будут подведены ко Дню города. Спешите – присылайте и приносите свои семейные рассказы и фотографии. Победителю – ценный приз от магазина «Мир ТЕЛЕ-ВИДЕО»!
Первая кухня (342547)
Гран-при и буря оваций (342511)
Жду новый голос (342464)
Аплодисменты на финише (342425)
Позвони по номеру… (342396)
Узнай свой статус (342337)
Безопасное лето (342131)
Сами привезли (342009)
Скоро пойдём в кино (341962)
Выбираем семью года (341872)
Перепечатка с сайта газеты "Вперёд" допускается только с письменного разрешения редакции газеты «Вперед». (16+)