Отбирая детство, забирая жизни, ворвалась война. Вячеслав Блинков из поколения детей войны. В 1941-м ему исполнилось три года. В тот же год осиротел — не стало мамы и папы. Рос с тётей. После четвёртого класса его определили в суворовское училище. Затем – военное училище, служба.
Семьдесят пять лет минуло, но и сегодня при воспоминаниях о детстве у него дрожит голос, подступают слёзы.
Вячеслав Иванович Блинков: «Я человек без детства…».
…Каждый день мы с тётей ходили по льду на другую сторону Волги. Я со страхом смотрел на вмёрзшие в лёд трупы – солдаты сидели, завалившись набок, лежали в каких-то неестественных позах… Тётя ходила на тот берег искать работу, а я был «её пропуском»: у Волги стоял шлагбаум, молодых трудоспособных людей не пропускали – им давали багры и отправляли на расчистку территорий, а кто был с детьми, могли идти.
…Началась бомбёжка Сталинграда, я залез на забор (мы жили в Красной Слободе) и смотрел, как столбы дыма поднимаются над городом. Отбомбившись, самолёты улетали, а через 15-20 минут налетали другие. И так одна вереница за другой. Однажды видел, как подбили наш самолёт, лётчик успел выпрыгнуть, но немец зашёл на другой круг и резанул очередью. Лётчик под куполом парашюта камнем пошёл вниз. Смерть всегда ходила рядом и уже была обыденностью.
…На город немцы сбросили листовки. В них обещали хорошую жизнь, если сдадимся. Так те листовки люди по туалетам разобрали.
…Взрывом вынесло стёкла в нашем бараке. Оказалось, трое пацанов нашли снаряд, стали играть… Такие у нас были игрушки. А ещё винтовки и даже пулемёты. У меня была ракетница, я представлял себя командиром, знаете, как я этим гордился.
...Нас, детей, предупреждали, что немцы сбрасывают с самолётов заминированных кукол, машинки. Я помнил строгий тётин наказ, но так хотелось настоящую игрушку. Хорошо, что мне ни одна на глаза не попалась.
...Всегда хотелось кушать. Как-то тётя ещё не успела убрать хлеб со стола, я взял кусочек и быстрее в рот. Она меня била-била, а потом, обняв, плакала, причитая: «Чем же я завтра кормить тебя буду...».
…Иногда тётя доставала из сундука вещи и куда-то их уносила. А приносила то картошку, то хлебушек. На какое-то время она определила меня на житьё в семью своего брата. Семья была большая, продукты, которые тётя приносила, съедались быстро. Однажды, как всегда, оставив сумку в кухне, повела меня на задний двор. Мы спрятались за сараями, она достала из кармана кусок сахара: «Ешь здесь, там ртов много, тебе ничего не достанется». Никакой другой не сравнится по сладости с тем сахаром из военного детства и с той горечью, что ел втихаря. Я был самый маленький, слабенький.
…Кинотеатр с символичным названием «Победа» строили пленные немцы, мы бегали смотреть на них. Я думал, они будут страшными, а они – обычные люди… Показывали нам фотокарточки, где их семьи, просили принести покушать. Мы сами жили впроголодь, но на цветные фотокарточки (у нас и чёрно-белые-то были редкостью) хлеб обменивали.
...Летом 1949-го меня вызвали в школу – приехали представители военкомата набирать ребят в суворовское училище. Как сироту, меня определили в числе первых. Суворовские училища и создавали для того, чтобы устроить, обучить, воспитать таких мальцов, оставшихся без дома, без родителей. Так государство определило мою судьбу.
Светлана Базилевская.
Первая кухня (342389)
Гран-при и буря оваций (342353)
Жду новый голос (342306)
Аплодисменты на финише (342269)
Позвони по номеру… (342239)
Узнай свой статус (342181)
Безопасное лето (341973)
Сами привезли (341852)
Скоро пойдём в кино (341804)
Выбираем семью года (341713)
Перепечатка с сайта газеты "Вперёд" допускается только с письменного разрешения редакции газеты «Вперед». (16+)